Горячие обеды нуждающимся псковичам уже несколько месяцев бесплатно развозит областной еврейский благотворительный центр «ХЭСЭД ИЦХАК» (Милосердие)». Большинство адресатов – пенсионеры. Живут они сложно, очень трудно, но сами просить о помощи зачастую стесняются, даже если голодают и замерзают, даже если живут в доме без пола, больше напоминающем сарай. Именно поэтому цель благотворителей – выявить как можно больше таких людей, чтобы хоть как-то облегчить их жизнь и показать другим, что нуждающиеся в заботе и внимании пенсионеры - буквально под боком.
Нищета в центре города
Благотворительная деятельность спонсируется за счет Фонда поддержки и развития филантропии КАФ, а с октября обеды будут развозить в Пскове, Острове и Себеже в рамках проекта «Им нужна наша помощь», реализуемого на средства Фонда президентских грантов.
«Мы сотрудничаем с социальной службой, оказывали продуктовую помощь во время пандемии, но чаще всего узнаем о пенсионерах по сарафанному радио. Нам рассказывают об одинокой бабушке. Куратор нашей программы выезжает по адресу, смотрит условия проживания и вносит в список. Всего мы охватываем порядка 60 адресов, количество которых ограничены нашими возможностями», - рассказала «МК в Пскове» исполнительный директор Центра Татьяна Дмитриева.
Еду 4 раза в неделю доставляет владелец псковской столовой, которая работает на территории Радиозавода, Алексей Терин. Сегодня мы едем вместе с ним.
Загружаем в багажник все необходимое - планируется развести больше двух десятков контейнеров с гречкой, мясным гуляшом и супом харчо. Пахнет аппетитно.
- Для людей делаем, поэтому стараемся, чтобы еда была качественной, питательной, а не какие-нибудь дешевые сосиски, - комментирует Алексей. Он помогает уже полгода, но все равно до конца привыкнуть к тому, что видит, не получается. Признается, что после поездок остается тяжелый осадок.
- Да вы и сами сейчас все увидите, - вздыхает он.
Наш первый адрес – частный дом на улице Птичьей на Запсковье. Давно заброшенный двор, покосившийся деревянный домишко с облупленной зеленой краской.
На крыльце –капли то ли крови, то ли варенья. Хорошее начало. Надеюсь, никакого криминала не произошло.
Мы с Алексеем заходим в тамбур, потом в комнату, которая служит кухней.
Ощущение, что здесь уже давно никто не живет. О каких-то удобствах и говорить не приходится.
Стены съела плесень, раковина под рукомойником стала практически черной от грязи, слева на покосившейся печи стоит замызганный, некогда белый чайник, сковорода, помятые кастрюли и старые баночки из-под консервов.
Как будто этот дом покинули еще до войны. На этом фоне вдруг резко выделятся кипельно-белая микроволновка. Везде – сумрак и тишина. Запах болезни и старости. Из глубины дома выходит скрюченная буквой «г» бабушка – божий одуванчик.
- Здравствуйте, здравствуйте! – радуется она гостям. Торопясь, забирает пакеты с долгожданной едой и расписывается за получение в бланке. Спрашиваем, что за странные пятна на пороге?
- А шут его знает! – говорит она – Может, разлили что.
Под присмотром соседки
Ну, раз ей ничто не угрожает, мы уходим. Времени очень мало – надо успеть по другим адресам. Как потом мне расскажет Алексей, эта бабушка – соседка, здесь не живет, а ухаживает за лежачей хозяйкой дома, Еленой.
- Бабулька совсем одна, постоянно лежит и мало что понимает. Ее разум уже где-то между двумя мирами. А другая за ней ухаживает, хоть и сама еле-еле ходит - жуткий сколиоз. Мы и ей еду оставляем. Она Тамару покормит, и та вроде как в себя ненадолго приходит, полегче ей.
К некоторым из них прикреплен социальный работник, но таким людям нужна прикладная помощь – принести воды, наколоть дров или скосить траву. Это все входит в перечень услуг социального работника, но далеко не все этим занимаются. А без посторонней помощи дом приходит в запустение.
- Одна бабушка мне позвонила, сказала, что сидит без воды, ни поесть, ни попить, - рассказывает мне Алексей по дороге к следующему адресу. - Один выход – идти до колонки, но бабулька больная, не может, сил нет. Умоляла помочь. Я сына подрядил, он приехал, воды накачал. Но если бы нас не было? Я понимаю, что государству ничего не надо, соцработники только продукты носят.
Да и социальная служба оказывает помощь только в заявительном порядке. Соцработников на всех не хватит. А таких вот одиноких, больных, немощных пожилых людей, которые сами просить ничего не будут, ужасающе много. По словам руководителя благотворительного центра Татьяны Дмитриевой, необходимо расширить перечень социальных услуг, установленных государством. Сейчас помощь только номинальная.
За разговором подъезжаем к дому на улице Колхозной в Любятово.
«Здесь точно кто-то живет?» - второй раз за день хочется задать мне вопрос. Потому что сложно поверить, что в этом полуразвалившемся, накренившемся набок доме с одним окном кто-нибудь есть.
Дом без пола и сын-невидимка
Из-под покосившегося забора торчит сухостой, который давно надо скосить. Двор зарос бурьяном. Мы продираемся сквозь траву по колено, идем по маленькой тропинке, ведущей к жилищу, и видим, что нас уже ждут.
На завалинке, каких-то досках и тряпках, среди мусора из полиэтиленовых пакетов и консервных и пластиковых банок сидит сухонькая старушка.
Мой взгляд падает на открытую входную дверь, и я в шоке замираю. В доме нет пола. Совсем. Просто земля, на которой за месяцы, а может, годы, скопились кучи мусора – тряпки, банки, обертки, какие-то доски. В голове не укладывается, как среди этого можно жить? Наверное, в глубине дома есть пригодная для этого комната, но внутри Алексей никогда не был, хозяйка дома не пускает.
Бабушку зовут Варвара Дмитриевна, и она всегда выходит на крылечко задолго до прихода Алексея. Она немногословна, о себе не рассказывает, стесняется. Несколько раз благодарит за еду и судорожно сжимает теплый пакет. Сегодня у нее будет пир.
Мы покидаем ее двор, и Алексей мне рассказывает, как однажды она каждое утро в течение недели, несмотря на больные ноги, выходила на улицу, и ждала его, хоть он и не приезжал.
- Мы ненадолго приостановили доставку горячих обедов в силу объективных причин. Накануне я приехал, привез порцию еды, а потом позвонил соцработнику и попросил: «Пожалуйста, скажите Варваре Дмитриевне, что пока мы приезжать не будем». Но ей забыли сообщить. И бабушка каждый день надеялась, что сегодня вкусно поест.
- А самое страшное, знаете что? – продолжает Алексей - Что у нее есть сын! Он даже иногда приезжает к ней, но, как мы видим, помощи от него никакой. И таких вот брошенных детьми пожилых родителей очень много! И меня это откровенно возмущает. Стариков нужно уважать, какие бы они ни были.
Я молчу и думаю о том, как можно так наплевательски относиться к собственной маме. Оставить ее жить почти на помойке, среди мусора, в холодном доме, одинокую и беспомощную. Таких историй, к сожалению, очень много.
Одинокие и больные
Например, на улице Яна Фабрициуса, в старой десятиэтажке без лифта, живет дедушка с тяжелой формой Паркинсона.
Его тело сильно трясется, серьезно осложняя любые передвижения, поэтому квартиру он никогда не покидает. Одинокий и больной, он радуется нашему визиту, единственной возможности с кем-то поговорить, но впереди еще десяток адресов, и мы уходим.
Объезжаем еще несколько квартир: на улице Клары Назаровой живет супружеская чета – оба заслуженные учителя России. У мужа дважды был инсульт, а у жены – больные ноги.
На Звездной отдаем обед престарелой маме с дочкой, обе инвалиды; на улице Юности навещаем семейную пожилую пару. Дедушка почти не ходит, его супруга тоже болеет. За ними ухаживает соседка в возрасте. Предлагает нам конфетку и рассыпается в бесконечных благодарностях.
Бабушки и дедушки стеснительные, но невероятно добрые, пытаются что-то предложить в благодарность за еду – сладости, яблоки, помидорку, хотя у самих практически ничего нет. Некоторые, когда им первый раз привозят обед, не верят, что это бесплатно.
- Одна бабулечка даже расплакалась и не могла успокоиться. Но потом позвонила и попросила больше не приезжать. Оказалось, ее дети внушили, что мы мошенники, охотимся за ее квартирой. Людям же сложно понять, что бывает безвозмездная помощь, - рассказывает Алексей по дороге к очередному пункту назначения.
Мы подъезжаем к новостройкам на улице Труда. Я удивляюсь – совсем не похоже, что в новых квартирах может жить какая-нибудь нуждающаяся бабушка. Оказывается, может.
Особый случай
Но Алексей предупреждает сразу – это особый случай, внутрь квартиры лучше не заходить. Почему – я понимаю, когда мы оказываемся рядом с входной дверью. Вместо замков – дырки, и сквозь них пробивается резкий, тошнотворный запах – смесь кошачьих экскрементов, протухшей еды, грязи и пота.
Дверь подперта табуреткой. Мы медленно открываем ее, и на пороге натыкаемся на бородатого деда в одних трусах и майке и с топориком в руках. Приехали.
Мы все-таки заходим внутрь, и я сразу об этом жалею. Запах такой, что слезятся глаза и даже маска не спасает. На полу кошачьи какашки и черт знает что еще. Вокруг – горы сваленной одежды и мусора. Похоже, у бабушки деменция.
Мужичок с топориком отходит в сторону, не выпуская оружие из рук, а мы пытаемся найти хозяйку квартиры. Вот и она – выходит из кухни. Мы быстро отдаем обед, выходим в подъезд и еще долго откашливаемся.
Алексей говорит, что соседи давно жалуются на эту квартиру из-за антисанитарии, но сделать ничего не могут. Бабушке явно нужна помощь в уборке и дезинфекция всей квартиры, в которой живут полчища тараканов, но у нее свое видение на этот счет. К сожалению, в старости бывают разные болезни, и помогать нужно всем. Поэтому ей хотя бы регулярно доставляют обеды.
Список подходит к концу. Наша поездка завершается посещением двух квартир на Плехановском посаде. В одной живет мужчина средних лет, которого разбил инсульт, теперь он передвигается только с тросточкой. В коридоре пахнет одеколоном – это так он подготовился к приходу дорогих гостей. Отдаем пакет, он улыбается и видно, что рад посетителям. Большая беда всех этих людей – одиночество, поэтому любые гости – это праздник. Алексей болтает с ним, как со старым приятелем – они уже не первый день знакомы, но нам снова нужно прощаться.
В другой квартире живет сын с пожилой мамой. Он встретил нас в дверях, расписался и забрал обед. Левой кисти у него нет, как и обеих ног. Стоит на протезах. Увечья получил в автомобильной аварии много лет назад. Несмотря на свое состояние, старается помогать маме. И я сразу вспоминают бабушку на улице Колхозной, чей сын ее практически бросил. Такие разные бывают ситуации. И такие разные сыновья.
Мы возвращаемся назад, оставив позади 24 семьи со своей сложной, тяжелой судьбой. Совершенно четко осознаешь, что лучше их жизнь не станет, и остается только надеяться вот на такие благотворительные центры и фонды.
- Вот знаете, у нас куча организаций, но реальной помощи нет никакой. В свое время были тимуровцы, октябрята, которые собирались вместе и помогали таким вот бабулькам, на которые без слез смотреть невозможно. Нам нужно что-то подобное, а до тех пор пенсионеры будут прозябать в старых, полуразрушенных домах без надежды на помощь - уверен Алексей.
P.S. Все имена адресатов изменены по этическим соображениям
