Из всех нас дозвониться до Елены вчера удалось только «Фонтанке». Мы знали, что Перчиковых осаждают журналисты разных СМИ, и боялись, что Елена не будет нам рада, хоть с утра и подтвердила моей питерской коллеге, что ждёт Анвара в гости.
Две женщины на въезде в Томсино невесело рассмеялись, когда мы спросили у них дорогу к дому Перчиковых, но с готовностью объяснили как проехать.
Ближе к дому мы встретили мужиков, которые подсыпали дорогу и очень вежливо ругались, что журналисты и всякие областные комиссии за последние два дня вконец разбили им грунтовку.
Сосед Перчиковых Валентин Фёдорович охотно рассказал нам, как незадолго до этого «замкнул» вместе с Еленой «майоршу, то есть подполковника», чтобы никто их не тревожил, пока у Перчиковых в доме находился представитель следственных органов. Особенно, журналисты.
«Надоели, замучили!» – провёл он ребром ладони по шее.
Елена Перчикова выбежала к нам настроенная, как и следовало ожидать, недружелюбно и, сильно заикаясь, начала объяснять, что страшно устала и что, пока ведутся следственные действия, она никаких интервью давать не будет.
Вдобавок она рассказала, что накануне у неё в доме до часу ночи просидел руководитель следственного управления Следственного комитета РФ по Псковской области генерал-майор юстиции Пётр Крупеня, и с надрывом попросила оставить её в покое.
Анвару она сказала, что относится к нему с предубеждением, потому что приехала в Псковскую область по приглашению ещё одного фермера, а тот не только выгнал её, не заплатив, но теперь ещё и наговаривает на неё программе Малахова, что она мошенница.
Мы уже готовы были ретироваться, видя, что и журналисты, и фермеры, действительно, вконец замучили Перчиковых. Но Елена вдруг сдалась и всё-таки пригласила нас в дом, хотя вначале обещала больше никого из чужих на порог не пускать.
Однако попасть к ней в дом оказалось не так-то просто даже после разрешения. Потому что у дверей нас ждал кордон из членов съёмочной группы «Первого канала». Им очень не понравилось, что нас Елена пригласила в гости, а их — нет.
Судя по их настрою, они собирались взять Перчиковых осадой, ведь дело шло к ночи, а они оккупировали веранду и не двигались с места, тайком снимая на камеру всё происходящее вокруг.
Вместе с ними на веранде была и возбуждённая Тася Перчикова, которая вдруг заплакала.
В доме нас вдобавок встретил настоящий хозяин – сожитель Елены военный пенсионер Юрий Георгиевич. Тоже донельзя вымотанный и, соответственно, сердитый.
Он начал вежливо, но настойчиво нас прогонять. Но потом всё-таки смилостивился и дал 10 минут, чтобы мы могли с дороги попить с Еленой и Тасей чаю.
Моя питерская коллега потом сказала, что быт Перчиковых произвёл на неё гнетущее впечатление. А я так, наоборот, подумала, что по деревенским меркам они ничего себе живут: чистенько и с комфортом.
Зная, что в доме сейчас обитают ещё и десять новорождённых козлят, я ожидала увидеть гораздо более негламурную картинку.
Но Елена, определённо, не кривила душой, когда жаловалась нам на улице, что который день не может попылесосить в комнатах.
И это при том, что у неё беспокойное хозяйство: нетель, три козы, два козла, куры, собаки, козлята под ногами путаются…
Меня другое резануло: как Елена боится хозяина дома. Как она послушно замолкала, когда Юрий негромко несколько раз давал нам понять, что разговор окончен.
А ведь ей пока совсем некуда деваться. Во дворе её караулят журналисты с «Первого канала». Дальше двора она, по её словам, не выходит, чтобы не встречаться ни с кем из других жителей посёлка. И Тасю никуда не выпускает.
При этом Юрий – это тот человек, который приютил Елену, но сперва объяснил, кто она такая после всего этого.
«И он прав!» – говорит Елена, когда я начинаю возмущённо крутить головой.
«Я в панике, у меня волосы дыбом!» – добавляет она. И видно, что ей по-настоящему плохо.
Чрезмерный энтузиазм Таси, которая, по словам её мамы, воспринимает всё происходящее как шоу и радуется каждому новому гостю, производит ещё более гнетущее впечатление.
У меня самой две дочки и я знаю, что детская усталость именно так и выражается – в перевозбуждении.
В случае с Тасей, по-моему, важно как можно скорее подключить психолога. Очень добрая, искренняя девочка явно по-своему переживает сильнейший стресс.
А её мама не справляется с ситуацией, потому что сама находится на грани нервного срыва.
Да тут ещё хозяин дома на девочку то и дело покрикивает: «Тася, помолчи», «Тася, уйди!», «Тася, оставь нас в покое!»
Он считает, что Тася очень трудный ребёнок, потому что она грубит маме, потому что она подолгу сидит в интернете и не сразу откликается на просьбу, например, покормить собак. Потому что с ней ещё до письма Путину никто в классе не хотел сидеть за одной партой…
(Я послушала и поняла, что моя младшая дочь – точно такой же «трудный ребёнок»).
В общем, Юрий «не готов» дальше жить с Перчиковыми. А дом, в котором они сейчас находятся, принадлежит ему. Он его за 350 тысяч у жены главы района купил.
«Всё неоднозначно»
Начитавшись грязи на форумах и во всякого рода «расследованиях» о том, что «всё неоднозначно», мы (я, Анна, Анвар), каюсь, ехали в Томсино настороженные. Такова уж психология человека: когда кого-то так усиленно поливают грязью в провластных СМИ и от имени троллей на интернет-форумах, как Елену и Тасю Перчиковых, поневоле начинаешь бояться, что нет дыма без огня.
Но к нам вышла женщина ни в малейшей степени не хитро…мудрая, а такая ж простодушная, как Тася, только на тридцать лет старше.
Ей бы помолчать, а она наивно рассказывает телевизионщикам, что мечтает о душевой кабине.
Я для порядка уточнила: «врывались» к ней ГТРКашники, как об этом написала «Медуза», когда Елена пришла домой после ночной смены, а дома как раз козе приспичило котиться?
По-нашему, по-городскому, не врывались. Просто зашли в дом и сказали, что хотели бы поснимать. Вот так же, как и съёмочная группа «Первого канала».
Но телевизионщиков с «Первого канала» Елена, судя по всему, вчера всё-таки отважилась выставить за порог. Она теперь учёная.
Как оказалось, не только мы с тревогой ожидали этой встречи. Перчиковым успели наговорить на Анвара Зуфарова (Тася не умеет скрывать правду).
Анвар, мол, человек непорядочный, ненадёжный, он якобы ищет себе дешёвую рабочую силу.
Потому-то Елена сперва была настроена поскорее отправить его и нас заодно с ним восвояси.
Но когда поняла, что Анвар с Анной ничего, кроме помощи, ей не предлагают, быстро смягчилась и объяснила, почему передумала переезжать в Печорский район.
Елену очень обнадёжила заместитель губернатора Псковской области Вера Емельянова, которая предложила ей доучиться в Великих Луках на фельдшера и переехать в социальное жильё поближе к месту учёбы.
По словам Елены, уже в ближайшие дни (может, прямо сегодня) они с помощником Веры Емельяновой поедут в Великолукский район смотреть домик, куда Перчиковы смогут перебраться.
Елена теперь хочет только одного: ни от кого больше не зависеть (ни от фермеров, ни от сожителей) и снимать жильё сама. И чтобы у неё была официальная зарплата, часть которой судебные приставы смогут удерживать в счёт долгов.
А долги у неё такие. Примерно 99 тысяч – коммунальных платежей за квартиру, в которой прописаны пять человек и которая сейчас опечатана. И 39 тысяч – налогов с ИП, которое давно не действует.
Весь Еленин бизнес (клининг, разведение курильских бобтейлов) начал разваливаться в 2011 году, когда она оказалась под следствием в связи с заявлением старшей дочери.
Про свою старшую дочь Настю (в семье девочку звали Улей, потому что под этим именем она приняла крещение), которой сейчас 21 год, Елена нам тоже всё рассказала. Правда, перед этим попросила выключить диктофоны.
Могу только написать, что в той истории тоже «всё неоднозначно» и что теперь Елена всерьёз боится, что ей вот так же будет не справиться с Тасей, которая, как считает Тасина мама, в свою очередь нашла способ публично переживать свой трудный возраст и «попиарилась» на свою беду.
Елена охотно показала нам купленный на пожертвования добрых людей телевизор. Между прочим, он обошёлся ей в 17 тысяч рублей. Ещё она сказала, что купила мотоблок, инкубатор и приспособление под названием «электронный пастух».
Тася тут же бросилась изображать нам в лицах, как этот «пастух» работает, если козе вздумается уйти со двора. А Елена шёпотом пояснила, что теперь эта штука ей нужнее против непрошенных гостей.
Что там у них с Юрием получилась за история с карточкой, на которую доброжелатели перечисляли ей материальную помощь, мы постеснялись спросить. Елена только сказала, что сейчас живёт на те деньги, которые она получила, уволившись из больницы (7500 - зарплата, 9 тысяч - отпускные).
И что она вдобавок собирается продавать козлят по 500 рублей за каждого.
Ещё она очень возмущалась, что некоторые СМИ утверждают, будто соседи по деревне оказывали ей всяческую материальную помощь.
Да, они приносили ей дрова и продукты, но она же за это платила!
Совпадение? Не думаю
…Когда мы уходили от Елены и Таси, уже совсем стемнело. «Коллеги» с «Первого канала» на время куда-то подевались, за околицей было хоть глаз коли.
Журналист из «Фонтанки» переживала, что нам не удалось поговорить с другими жителями деревни Томсино. И особенно, с «лидерами мнений». И что мы даже разобраться не успели, кто там у них в деревне «лидер мнений».
Мы только узнали, что накануне заместитель главы района организовал сельский сход, где строго настрого запретил жителям Томсино угрожать Перчиковыми или устраивать против них какие-либо провокации.
Судя по улыбкам, которые встретили нас на подъезде к деревне и в ней, это сработало.
По крайней мере, один «лидер мнений» в этой деревне явно имеется. И он уже сам всё всем наговорил. В том числе «Фонтанке».
Это глава района Леонид Курсенков.
Когда я почитала и послушала, что он рассказывает другим СМИ про Елену Перчикову, у меня случилось дежавю. Я поняла, что когда-то где-то всё это уже слышала.
Вернее, не когда-то и не где-то. А почти тридцать лет назад в том же Себежском районе, когда я поехала туда разбираться, за что местные начали травить фермеров Мулинских.
В той истории тоже была не такая как все девочка, только постарше Таси. Звали её Инна. Сперва она позировала на коне корреспонденту московской газеты «Собеседник» как «Мастер животноводства», «Победитель социалистического соревнования за звание «Лучший по профессии» среди молодёжи района», «Лучшая молодая доярка района», «Молодой преобразователь Нечерноземья».
А потом её выгнали из колхоза и в 21 год она вынужденно стала горожанкой.
Председателем того колхоза, он назывался «Пламя», был Леонид Михайлович Курсенков. Не поладил он с трудолюбивой creмьёй Мулинских, которые одними из первых в Псковской области взяли в колхозе ферму на семейный подряд и стали надаивать там с каждой первотёлки по три тонны молока в год.
И началось…
Глава семьи Фёдор Алесандрович Мулинский к тому же был не местный, а приехал в Себежский район из Западной Белоруссии. Мало того, что чужак, он вдобавок оказался человеком чрезвычайно критичным и неравнодушным. То ему изуродованное колхозными комбайнами общее ячменное поле было жалко, тоо он переживал, что колхозное сено гниёт под открытым небом.
В итоге излишне ретивых и добросовестных Мулинских из колхоза исключили. И жить им стало очень трудно. Потому что им то булыжник в окно запульнули, то яблоневый сад подожгли.
Мне тогда тоже объясняли, что вот такой в Себежском районе нехороший народ. Не любят, мол, себежане понаехавших, да ещё таких понаехавших, которые слишком много о себе возомнили и хотят жить лучше других.
А председатель колхоза, удивительное совпадение, вместо того, чтобы защитить трудолюбивых фермеров, подливал масла в огонь и рассказывал мне, какой у Мулинского тяжёлый характер и как тот бабушек в деревне гоняет.
За эту статью Леонид Курсенков уже подавал на меня в суд, но тщетно. Так что не могу удержаться, чтобы не процитировать.
В общем, никогда такого не было и вот опять. Только теперь в Себежский район понаехали трудолюбивые хозяйственные Перчиковы. И тоже захотели какой-то лучшей жизни, насмотревшись телевизора. Поверили зачем-то в Пyтина, что он «осуществляет мечты», как сказала Тася.
А «лидеры мнений» в этом районе такие, что теперь Перчиковым придётся бежать в соседний Великолукский район.
Ольга Миронович.
