А когда «Жанночка Георгиевна» и её приятель Виталий Аркадьевич запели караоке под Аллу Пугачёву, мне вообще захотелось залезть под стул (ну это как если бы сегодняшним двадцатилетним когда-нибудь очень потом рассказали, что они переживали своё половое созревание под Стаса Михайлова).
Мальчики по вызову – и те уже не торт. Моя коллега по «Школе театральных блогеров» сидела рядом с тем местом, откуда они ворвались на сценическую «трассу».
По её словам, первое, что ей бросилось в глаза, – это чей-то обвислый голый зад (она даже не успела разглядеть, чей именно, потому что у неё случился рефлекторный фейспалм).
Хотя на мой извращённый вкус, мальчики в этом спектакле заслуживают золотых масок за роли третьего или какого там по счёту плана.
Могу себе представить, чего стоило, например, Александру Овчаренко светить на публику голыми ягодицами (вполне упругими, между прочим) те несколько напряжённых минут, пока Ирина Смирнова в роли Жанны читала свой коронный монолог про три грузовика с макаронами.
Впрочем, когда я пришла на «Жанну» в следующий раз, то увидела, что артисту в этой мизансцене всё-таки позволили если не надеть золотую маску, то принакрыться какой-то тряпочкой, будто серебром.
Но Жанна потом всё равно по-хозяйски откидывает этот полупрозрачный полог, после чего Александр с неподражаемой интонацией (голосом студента, который ответил по билету и с тревогой ждёт дополнительных вопросов экзаменатора), произносит:
«Что-то ещё хотите?»
Нет, мальчики в этом спектакле, определённо, молодцы.
А вот кто точно приуныл, так это сама «Жанночка Георгиевна» (актриса Ирина Смирнова). Хотя у неё и причёска стала помоднее, и фигурка – порельефнее.
В прошлом году на эскизе она казалась неубиваемой – сама как тот грузовик с макаронами.
И было непонятно, как он только мог, этот жалкий слизняк Андрей (Камиль Хардин), бросить ТАКУЮ женщину.
А теперь понятно, что мог. Что Жанну надо было бросать ещё вчера. Что она выстарилась безнадёжно. Но не потому, что она такая, а потому что мы такие.
Эх, прокачу
Драматургу Ярославе Пулинович 31 год, пьесу «Жанна» про остервеневшую тётку из «лихих 90-х», эдакую Федру новейшего времени, она написала в 2013-м году.
Можете себе представить, как давно: по сути, в прошлой жизни.
С тех пор эту пьесу много в каких театрах ставили. Самая, наверное, нашумевшая постановка – в «Театре наций» с Ингеборгой Дапкунайте в главной роли.
Теперь «Жанна» триумфально шествует по провинциальным подмосткам на потеху тем, кто ещё не отрефлексировал эпоху первоначального накопления капиталов и рад поглумиться над героями «лихих 90-х».
Ну не то, чтобы «шествует». По псковской сцене «Жанна», например, проехалась грузовиком – почему-то эдаким американским траком, который изображён на заднике сцены.
Из этого большегруза, как из гоголевской шинели, выходит не одна Жанна, а все герои псковского спектакля.
Художник-постановщик (Александр Стройло), наверное, таким образом намекает зрителю, что под шикарной импортной упаковкой всё те же советские макароны («макарошки», как очень своевременно уточняет Камиль Хардин в роли Андрея), на которых Жанна в 1991 году сколотила свой первый капитал, всю ночь фасуя продукцию разорившейся провинциальной фабрики в наспех склеенные коробки с американским флагом.
С тех пор она и «с рабочими матом ругалась, и с братками водку стаканами пила, и ОБЭПом» её «травили, едва под суд не пошла, в девяносто пятом чуть не застрелили, в девяносто седьмом ограбили до нитки, в дефолт разорилась и все с нуля начинала, в две тысячи пятом дала взятку не тому человеку…».
В 2019-м, вот, дом в Италии купила… Она «богатая».
А «простого женского счастья» у неё как не было, так и нет.
Старые песни о главном
На встрече с псковскими артистами и зрителями «Жанны» 23 февраля драматург Ярослава Пулинович сказала, что идея написать эту пьесу у неё возникла после того, как она случайно попала на банковский корпоратив.
Там были жанны всех мастей, то есть, селф-мейд-вуманы любых рангов, включая категорию лухари. Наверняка, и замужние тоже, а значит, счастливые жёны, матери и бабушки.
Но почему-то когда они напились, то включили «Младший лейтенант, мальчик молодой, все хотят потанцевать с тобой…», и стали рыдать друг у дружки на плече, невзирая на должности и семейное положение.
В псковском спектакле Жанна в аналогичной ситуации включает Пугачёву…
Вот тут-то я и заподозрила подвох. Потому что Жанночке Георгиевне режиссёра Михаила Заеца в 1991 году исполнилось 19 лет, как она сама рассказывает в сцене с мальчиком по вызову, а это значит, что с Пугачёвой они должны были разъехаться в разные стороны ещё раньше.
Банковские дамы нулевых почему по младшему лейтенанту застрадывали. Да потому что Аллегрова спела про него в 92-м году (я проверила), когда юная бухгалтерша из корпоратива по скупке металлолома наконец-то смогла себе позволить зелёный китайский свитер с орнаментом и уже поглядывала на курсантов свысока, рассчитывая подцепить какого-нибудь бизнесмена.
Жанна, выходит, стартанула чуть раньше и сейчас ей полагается орать по пьяной лавочке песни, например, «Ласкового мая», но уж никак не Аллы Пугачёвой. Потому что даже тридцать лет назад Алла Борисовна казалась нам с Жанной бабушкой советской эстрады.
Я, конечно, сперва подумала, что Ярослава Пулинович слишком молода, чтобы разбираться в сортах постперестроечной попсы.
Но когда сверилась с текстом её пьесы, поняла, кто пытался меня надуть.
Мне 35 и больше никогда не будет
Оригинальная Жанна оказалась старше псковской ровно на 10 лет. В 1991 году ей было всё-таки 29, а не 19.
Аферу с тремя грузовиками макарон проворачивала, разумеется, не девочка-сиротка, которой после смерти мамы пришлось идти санитаркой в больницу, а вполне себе взрослая даже по сегодняшним меркам бабища с внушительным бэкграундом.
И не исключено, что алломанка, как нечаянно запалил её настоящий возраст режиссёр, не позаботившись «сменить пластинку».
Зачем Михаилу Заецу понадобилось так радикально омолаживать Жанну?
Да понятно зачем. Чтобы она не выглядела намного старше актрисы, которая её играет.
Он сказал «Поехали!»
Дело в том, что пьеса Ярославы Пулинович оказалась, увы, скоропортящимся товаром. Это вам не грузовик с макаронами. Её даже из 2018-го в 2019-й не удалось телепортировать без потерь качества.
Хотя для этого режиссёр построил на большой сцене Псковского театра драмы впечатляющий временной портал – скоростную трассу, по которой с грохотом несутся большегрузы, вроде Жанны или её партнёра по бизнесу Виталия, размазывая по асфальту неудачников Андрея и Катю.
Но эта трасса не бесконечна. На краю сцены она обрывается. Дальше – кладбище зачехлённых кресел партера.
Мимо холмиков, под которыми кресла, прохаживается какая-то тётенька (актриса Нина Семёнова), тоже «поехавшая», что-то бормочет себе под нос, раскладывает по бокам искусственные цветочки, и время от времени вздрагивает от резких звуков.
Потому что, судя по этим звукам, то один, то другой затюнингованный под гелендваген грузовик с макаронами не успевает вписаться в поворот и на всей скорости врезается в невидимую стену между зрительным залом и зеркалом сцены.
Визжит резина, скрежещет металл – и тишина. Гонка закончена. Финиш. 
Зрители сидят по обеим сторонам этой трассы и крутят головой, наблюдая, как дорожные рабочие в оранжевых жилетках выкатывают из-за кулис на старт этого ралли «Париж-Дакар» то кровать с панцирной сеткой, то кожаный диван.
Одна из самых сильных сцен в спектакле – когда бандиты пытаются «наехать» кроватью на бывшего молодого любовника Жанны Андрея. Это я вам доложу, такой балет, что «Лебединое озеро» отдыхает.
Словом, действо у Михаила Заеца закручено весьма лихо. И, между прочим, темпо-ритм в его спектакле задаёт вовсе не Алла Пугачёва, а группа Portugal. The Man с песней Feel It Still, которая таит множество дополнительных смыслов.
Но даже на встрече с Ярославой Пулинович после псковской премьеры «Жанны» сперва один из зрителей, а потом и исполнитель роли мальчика по вызову вдруг один за другим спросили:
«А вам не кажется, что эта история уже устарела…»
За время пути Варюшка могла подрасти
Режиссёру Михаилу Заецу, определённо, кажется. Не зря же в финале его спектакля Жанна выходит на трассу-подиум, ведя за руку одетого в костюм-тройку уже подросшего мальчугана – явно того самого малыша, которого она грудничком отобрала у своего бывшего молодого любовника.
Кстати, когда Ярослава писала свою «Жанну», это тоже был такой тренд: все богатые и знаменитые вдруг бросились обзаводиться детьми от суррогатных мам.
У пятидесятилетнего бизнесмена Виталия, которого Жанна пытается с горя охмурить, тоже есть свой «лучик света» – маленькая «Варюшка», ради которой он терпит опостылевшую старую жену и расстался с молодой любовницей.
Поэтому когда Жанна вдоволь поиздевалась над юным альфонсом Андреем после того, как он внезапно объявил ей, что уходит к другой, потому что той, другой, скоро рожать, она вдобавок придумала отнять у него ребёнка.
Пьеса заканчивается тем, что Жанна обсуждает с неким «слугой народа» по телефону, как это дело лучше провернуть («Родители – он, она, оба безработные, своего жилья нет, денег тоже нет. Он – алкоголик, она – наркоманка, я могу на суде подтвердить»).
И вот уже на поклонах в Псковском театре драмы Жанночка Георгиевна выходит к публике не одна, а за ручку с мальчиком лет шести. 
Зрителю как бы намекают, что всё произошедшее в спектакле – дела давно минувших дней, преданья старины глубокой.
…Жаль, что нам повзрослевшую Варюшку не показали. А ну да. Варюшка сейчас проходит стажировку в Европарламенте и обижается на кибербуллинг и Инстаграме.
Крутиться надо уметь
Кажется, я понимаю, почему актрисе Ирине Смирновой уже не так интересно играть Жанну, как год назад. За минувшие двенадцать месяцев слишком много всего произошло. Это был год за три.
Пока он длился, реальные Жанны такого наговорили, что переиграть их стало практически невозможно.
Одна такая недавно откровенничала на встрече со студентами МГУ:
«Я крутилась как могла. Сначала была комсомолкой, потом коммунисткой. Вовремя стала демократкой и поэтому сейчас я на том месте, которое занимаю. Крутиться надо уметь».
Сравните с монологом Жанны из пьесы Ярославы Пулинович (про ОБЭП, стрельбу и взятки). Понятно, кто кого, да?
Ещё одна селф-мейд-вуман брякнула про «макарошки».
И три Жанниных грузовика с «американскими» макаронами из Нижне-Урюпинска мигом превратились в тыкву.
Но главное, что растёт царевич там не по дням, а по часам.
У некоторых царевичей уже такая пачка выросла, что куда там морде большегруза с задника сцены Псковского театра драмы. Это они теперь эффективные менеджеры, руководители госкорпораций и успешные политики.
А мама-Жанна у них в качестве пугала из «лихих 90-х». Да и пугают-то они ею только для виду, то и дело приговаривая, как и создатели псковского спектакля, что «на таких женщинах русская земля держится».
Про «Жанну» Псковского театра драмы говорят, что это такой телесериал в театре, кассовый спектакль специально для дам, кому очень-очень за тридцать, мастерски скроенный режиссёром по прет-а-порте лекалам, как из журнала «Бурда-моден».
Он и с кавалерами этих дам умеючи заигрывает. Поэтому в сцене, где Жанна пытается соблазнить своего ровесника Виталия (по пьесе «модного» и «подтянутого») юмор заключается в том, что заслуженный артист России Сергей Попков кряхтит и хватается за поясницу после того, как излишне резво дал по газам, позабыв про изношенный кардан.
Но всё не так просто, и режиссёр Михаил Заец не настолько не уважает провинциальную публику.
Мне повезло увидеть его фигу в кармане, когда я посмотрела этот спектакль не со сцены, а из зрительного зала, который, если помните, изображает кладбище.
А кто виноват? Пушкин!
Во второй раз я притаилась в склепе (в ложе) и увидела что-то по-настоящему интересное.
Оказывается, когда Жанна приходит на могилу к своему отцу и рассказывает зрителям, как этот с позволения сказать «папочка» их со смертельно больной мамой бросил и фактически пустил по миру, направленный на неё прожектор высвечивает заодно бюст Пушкина в нише на стене театра.
«Хорошая у тебя дочка выросла, папочка, правда? – говорит Жанна. – И про тебя не забываю. Вон какой памятник тебе отгрохала! Какие цветочки тебе приношу. Ты за всю жизнь хоть кому-нибудь цветочек подарил? Нет, папочка, не подарил. А я тебе подарила, и еще подарю, и приду еще к тебе – помянуть тебя, папочка, приду. Чтобы ты из могилы, папочка, завыл, чтобы тебе в аду уютнее показалось, чем со мной рядом…»
Нет, ну разве не прелесть?
Вот так спектакль про осиротевших жанночек из «лихих 90-х», которые в сытые нулевые прикармливали с барского плеча разленившихся миллениалов, а когда те распоясались, безжалостно прихлопнули неблагодарный молодняк и взялись за патриотическое воспитание внучат, вдруг приобрёл 3D-объём.
И высветил такую проекцию в прошлое, что Ярославе Пулинович и даже всему Пушкинскому театральному фестивалю в Пскове и не снилось.
Поэтому если вы до сих пор не видели, сходите прямо сегодня и посмотрите, как псковская Жанна разогналась в 90-е, но забуксовала в нулевых.
И что бывает, когда «оранжевые жилеты» подрабатывают мальчиками по вызову и вместо того, чтобы наконец-то вытолкнуть этот грузовик с макарошками из ямы, заворожённо смотрят по Первому Губку Боба и верят, что «все тётеньки такие» («а она нам нравится, хоть и не красавица»?).
И при чём тут Пушкин.
Ольга Миронович.
