…и Муххамед – пророк его
По его словам, даже учёные-исламисты иногда распространяют опасные заблуждения, которые потом, конечно же, подхватывают журналисты.
Например, когда несколько лет назад руководителей псковских диаспор и национальных землячество позвали на семинар по межкультурной коммуникации, Хакиму Абдулхаевичу пришлось поправлять приглашённого преподавателя из Санкт-Петербургского университета.
Проблема в том, что уважаемый преподаватель (историк религий) неверно перевёл основополагающий постулат мусульманской веры «ла илля иль алла» - как «нет Бога, кроме Аллаха».
По словам Хакима Абдулхаевича, ему даже неловко было слышать такое в присутствии представителей других религий: «Они могут подумать, что мусульмане презирают немусульман. Почему это мой Бог лучше вашего? Где вы такое вычитали?»
А ведь сам Хаким Мирзоев до недавнего времени считался главным и чуть ли не единственным в Псковской области чтецом и толкователем Корана.
Оказывается, в Коране дословно написано «нет Аллаха, кроме Аллаха», а поскольку «Аллах» для мусульманина – это и есть «Бог», то правильный перевод этого утверждения - «нет Бога, кроме Бога». Оно отрицает не другие религии, а многобожие.
Хочу сиять заставить заново
Ещё одно неправильно понятое слово – «шахид», утверждает Хаким Мирзоев. Он рассказал, что изначально шахидами называли мусульман, которые погибали в борьбе с врагами, защищая свои дома, своё имущество, своих близких. Это были герои, принявшие мученическую смерть за свою родину, а не сегодняшние «наркоманы», как их называет главный псковский мусульманин, бандиты из запрещённого в России «Исламского государство».
Мало ли кем они себя мнят, уничтожая беззащитных мирных людей. Хакиму Мирзоеву очень обидно, что с чьей-то нелёгкой руки хорошее арабское слово стало названием для фанатиков, «которые ничего общего не имеют с Исламом».
По его убеждению, настоящими «шахидами» были, например, те мусульмане, которые погибли в Великую Отечественную войну, защищая Советский Союз от фашистов.
И, конечно, Хаким Мирзоев вынужден был в очередной раз напомнить молодым людям подлинное значение слова «джихад». Никакая это не «война с неверными» и не уничтожение мусульманами немусульман. Буквально это слово означает «стремление», «усердие», сказал Хаким Абдулхаевич.
Он считает, что слово «джихад» можно употреблять даже в бытовых ситуациях. Например, когда ссорятся из-за пустяка две подружки, а третья старается их помирить. С точки зрения правоверного мусульманина, каким является Хаким Мирзоев, эта, третья, девушка и совершает «джихад».
Кроме того, он назвал «джихадом» стремление студентов Псковского университета повышать квалификацию в Школе межэтнической журналистики: «Ведь кто-то из ваших друзей решил потратить это время на развлечение, а вы – на учение. Это ваше усердие!»
Все в сад?
Хаким Мирзоев рассказал студентам ПсковГУ, что он и его земляки впервые задумались о создании в Псковской области официальной общественной организации, таджикской диаспоры, сразу после трагедии в Беслане. По его словам, это было необходимо, чтобы псковские мусульмане могли сообща доказывать коренным жителям, что достойны уважительного к себе отношения.
Например, Хаким сразу же начал пресекать коллективные молитвы мусульман в неподобающих для этого местах.
Оказывается, за неимением мечети, псковские последователи ислама, особенно, в районах, нередко собирались на намаз в спортзалах или даже в актовых залах детских садов. Понятно, что кто-то их туда пускал, причём небескорыстно, как и террористов в Беслан, но дело даже не в этом.
Хаким Мирзоев опасался, что кто-нибудь посторонний увидит мусульман в детском саду или школе и подумает, что это террористический захват. Так и до беды недолго, убеждал он своих братьев по вере.
С тех пор не проходит ни одной встречи главы псковской таджикско-узбекской диаспоры с властями, где Хаким Абдулхаевич не просил бы чиновников давать мусульманам в аренду для коллективных молитв хотя бы два раза в году, например, танцпол в Городском культурном центре (о строительстве мечети они и не помышляют, уверяет он, потому что это слишком дорого и хлопотно – содержать мечеть).
Хаким Мирзоев обещает платить за аренду этого зала сколько попросят, обеспечить его чистоту после молитвы и даже выстлать его на время священнодействия коврами, чтоб никто ничего не запачкал (хотя всем хорошо известно, что мусульмане молятся босиком). Он даже хочет, чтобы во время главных мусульманских праздников на таких молениях присутствовала полиция, а ещё лучше – чтобы в зале и на подступах к нему установили видеокамеры.
«Потому что мы тоже за безопасность!»
Но в том же ГКЦ ему однажды сказали, что в тот же день, когда он планировал арендовать танцпол для коллективного намаза, у депутатов Псковской городской Думы была запланирована сессия в соседнем зале: «Вдруг они будут проходить мимо и увидят, что происходит на танцполе»…
Хаким Абдулхаевич до сих пор не может понять: «Что они там ТАКОГО могли увидеть, эти депутаты?»
Кстати, недавно, псковские таджики-узбеки-казахи-киргизы праздновали Навруз, который некоторые журналисты федеральных СМИ ошибочно называют мусульманским праздником, хотя по сути это восточный вариант нашей Масленицы. Так вот, Хакиму Абдулхаевичу еле удалось арендовать даже для такого светского восточного праздника зал в ГКЦ, хотя на первый ряд таджики усадили псковских ветеранов Великой Отечественной, независимо от их национальности.
По словам Хакима Мирзоева, в Псковской области проживает примерно 800 таджиков и 2200 узбеков. И всего одна великолукская семья года два назад в полном составе уехала на Ближний Восток – в запрещённое «Исламское государство» - «откуда не возвращаются».
Умереть негде
Кроме того, Хаким Мирзоев давно добивается от псковских властей выделения земли под мусульманское кладбище. По его словам, всего в Псковской области сегодня насчитывается до 20 тысяч мусульман. Большинство из них возят хоронить своих покойников на их историческую родину, чего бы это им ни стоило. Например, недавно в Острове умер одинокий узбек – так вся община собирала деньги, чтобы отправить его гроб в Узбекистан.
Но, понятно, не у всех есть такая возможность, и не только потому, что это слишком дорого. Многие татары, башкиры, чтобы переехать в Псковскую область, продали у себя на родине дома и квартиры – им просто некуда везти своих покойников. А ведь мусульманам важно быть похороненными по их священным обрядам, поэтому они готовы вскладчину купить в Псковской области землю под кладбище и содержать его в образцовом порядке.
Но и эта проблема никак не решается. Если мусульманам и предлагают землю, то в таких неудобицах, что не приведи Аллах.
Хакимов город
А ведь Хаким живёт на псковской земле уже 33 года, как ещё один известный мигрант – князь Довмонт. Он шутит, что псковское «болото» и тоже его «засосало». Поэтому на вопрос, «кто вы по национальности», не задумываясь отвечает: «Скобарь! Таджикский».
«У меня такой же российский паспорт, как и у вас, - объясняет он. – Я когда к себе на родину в Таджикистан езжу, то должен 50 долларов регистрационного сбора платить, чтобы маму повидать!»
- У вас жена тоже таджичка?
- Конечно… русская!
Причём супруга Хакими Абдулхаевича так и не приняла ислам. Однако он, по его же словам, «не променяет её и на тысячу таджичек», хотя в момент их знакомства, ещё в советское время, был таким же правоверным мусульманином, как и сейчас. Но, как он это называет, «демократичным мусульманином».
Например, Хаким знает, что как мусульманин не должен даже садиться за стол, на котором стоит бутылка с алкоголем. Но когда к нему недавно пришёл его русский друг, намного старше Хакима, чтобы поговорить с ним по душам, и сходу поставил на стол бутылку коньяка, главный таджикский скобарь, не слова ни говоря, достал два бокала и налил в оба.
Они чокались, но Хаким не пил. А мулле потом объяснил: «Ну как я мог прогнать человека, который выбрал меня, чтобы излить душу. У него с сыном беда, а я не сяду с ним за один стол?»
В кафе, владельцем которого Хаким Мирзоев, не подают алкоголь. Но и не гонят клиентов, которые приходят со своим. У Хакима Абдулхаевича, как он сам шутит, такая политика восточного гостеприимства по отношению к православным: «Заметьте, не я это предложил!»
Недавно Хаким пошёл в миграционную службу получать иностранный паспорт и увидел там самодовольного бородача в белой шапочке для намаза, которого все стоящие в очереди опасливо разглядывали. Хаким Абдулхаевич шепнул этому бородачу: «Уважаемый, ты не из Таджикистана случайно? Ты на одного моего знакомого очень похож… Выйдем, поговорим?»
Вышли. «На кого, на кого я похож?» - «На идиота ты похож, вот на кого, - отчитал его глава псковской таджикской диаспоры. - Хочешь жить и работать здесь - сбрей бороду и оденься как все псковичи. Не бойся, я твой грех возьму на себя. Но так вести себя не только некрасиво, но и неуважительно по отношению к местным жителям, которые недавно потеряли нескольких человек в теракте над Египтом. Подумай: у тебя с собой два рюкзака. Ты пугаешь людей своим видом! Ты хочешь, чтобы они от тебя шарахались?»
Вот почему Хаким Абдулхаевич строго следит за тем, чтобы никто из таджикских студентов ПсковГУ не носил бороду по ИГИЛовской моде.
Кстати, среди таджикских первокурсников Псковского университета в этом году появилась девушка в хиджабе. Глава диаспоры сразу же провёл с ней воспитательную беседу: «Ты вот мне скажи, ты когда в Таджикистане жила, тоже на учёбу в хиджабе ходила? Нет! Потому что в таджикских школах и вузах хиджаб запрещён! Так что ты из себя в Пскове строишь?»
Ещё случай. Недавно Хаким Мирхоев стоял в супермаркете в очереди в кассу и услышал, как молодой человек громко разговаривает по мобильнику на таджикском языке, щедро примешивая к своей иностранной речи русские матерные слова. Хаким Абдулхаевич так разволновался, что даже забыл, что припарковался в неположенном месте. Он решил подождать этого молодого таджика у выхода из магазина, а продавщицы испугались, и спрятали парня в подсобке.
Хаким еле уговорил их дать ему пообщаться со своим соплеменником даже не с глазу на глаз, а при них, чтобы тот в следующий раз не только не вздумал прилюдно материться, но и разговаривал в общественных местах только на русском языке.
По словам Хакима, таджики с удовольствием отправляют своих детей на учёбу в Псков, потому что учиться здесь, даже платно, дешевле, чем в Душанбе. Одна проблема. Поступив на учёбу, например, в ПсковГУ, посланцы Таджикистана слишком долго привыкают к тому, что в России экзамены надо сдавать по-честному, а не как в у них на родине (Хаким знает о чём говорит: у него в Душанбе племянник учится на юриста, так его даже с пятёрками с одного курса на другой перевели только после того, как родители студента купили рекомендуемое количество акций некой фирмы).
Между прочим, псковская таджикская диаспора учредила 6 стипендий по 3 тысячи рублей для детей коренных псковских таджиков, которые уехали учиться в столичные вузы. Не с целью вернуть их после учёбы в Псковскую область, а просто чтобы поощрить их образовательный «джихад». «Ведь учёба – это всё равно что молитва. Когда я вижу на намазе студента, который прогуливает занятия, то всегда его ругаю: «Ты почему здесь? Твоя молитва – учиться!»
Конечно же, учащиеся Школы межэтнической журналистики не могли не спросить Хакима Абдулхаевича, какое он составил представление о псковичах. Псковичи, по словам Хакима Мирзоева, все очень разные, ведь большинство из них – люди, как и он сам, приезжие.
А в коренных он давно подметил такую оригинальную черту: «Как бы пскович хорошо к тебе ни относился, случись что, он на всякий случай куда надо позвонит… Не знаю, может, у местных такая привычка ещё с войны, когда они немецких шпионов ловили…»
